 В канун семидесятипятилетия Победы «АиФ» публикует серию очерков о том, как в годы Великой Отечественной войны почта вместе со всей страной училась сражаться и побеждать.
Война пришла на нашу землю 22 июня. Обычно вспоминают прозвучавшее в полдень того рокового дня выступление по радио Вячеслава Молотова, наркома (министра) иностранных дел и второго человека в правительстве СССР тех лет. Именно он по радио первым сообщил миллионам людей о нападении врага и начале страшной войны. Но в ту эпоху радио и другие техсредства связи имелись отнюдь не везде, тем более в сельской местности. И для миллионов людей отсчёт военных дней и годов начался с почты. В ту эпоху именно она была для многих единственным «окном в мир», главным источником информации.
«22 июня 1941 года с утра никто ничего не знал, ведь единственным средством связи в нашем селе был телефон, стоявший на почте... В восемь утра Александра Павловна Стародубцева открывала почту, и вскоре от нее пошел слух, что началась война с Германией...» — так вспоминает первый день Великой Отечественной войны Григорий Павлович Гайцук, в то время 13-летний мальчик, житель маленького села Донузлав в Евпаторийском районе Крыма. Даже спустя почти 80 лет не забыл он имя и отчество простой женщины, единственной работницы сельской почты...
Начало Великой Отечественной войны стало страшным испытанием для нашей страны. Тяжёлые поражения на фронте, отступление и эвакуация, большие потери — мы с болью помним ужасные факты 1941 года, первого, самого трудного года войны. Бойцы и полководцы тогда только осваивали науку побеждать, промышленность и вся экономика страны учились работать в новых военных условиях. Почта тоже училась работать в военное время.
Ни в царской России, ни в СССР ранее не было опыта организации почтовых отправлений в условиях столь масштабной войны, столь массовой мобилизации и стремительного изменения линии фронта. Если в 1914 г. в начале Первой мировой войны в русскую армию за полтора месяца призвали 3,5 млн. человек, то в 1941 г. только за первую неделю боёв в армию мобилизовали более 5 млн. Каждому из этих них требовалась регулярная связь с семьёй, весточка для родных и привет из дома. В ту эпоху обеспечить всё это могла только почта. К тому же за десятилетия между двумя мировыми войнами в стране заметно выросла грамотность — значит, писем стало больше, работы у почты прибавилось.
Изменились и технические средства войны, в 1941-45 гг. тысячи танков смещали фронт за считанные дни на сотни км, а многочисленная авиация стремительно переносила войну и смерть даже в далёкий тыл. Такого в предыдущих войнах не было, а значит, не было и опыта как организовывать почтовую связь в новых, куда более тяжёлых и страшных условиях.
Почта, как армия и весь народ, тоже несла потери. Накануне войны в СССР работала 51 тыс. предприятий связи, в основном почтовых отделений — война разрушила 70% из них, более 36 тыс. Даже в глубоком тылу, куда не пришли бои, война сразу сказалась на состоянии почты. В Московском почтамте, крупнейшем в стране, на 22 июня 1941 г. трудилось более 11 тыс. человек — уже к июлю треть его сотрудников были призваны в армию или работали на строительстве укреплений. В дальнейшем число работников Моспочтамта сократилось в разы. Так до войны Экспедиция по перевозке внутригородской почты насчитывала 450 сотрудников, а во время войны — не более сотни.
В условиях страшных поражений первых месяцев войны особенно трудно пришлось полевой почте — армейским подразделениям, обеспечивающим почтовую связь фронта с тылом. Фактически это была обычная гражданская почта, мобилизованная в армию — её руководство, Центральное управление военно-полевой связи, в первый год войны даже числилось не в составе Наркомата (министерства) обороны, а в составе Народного комиссариата связи. Помимо небольшого числа кадровых военных-связистов, основу этой важнейшей службы составили гражданские работники почты, женщины и пожилые мужчины, по возрасту уже не подлежавшие призыву в боевые подразделения армии.
Полевой почте в 1941 г. пришлось решать сложнейшую задачу — как обеспечить регулярную доставку писем и газет сражающимся бойцам. В мирное время все войсковые части имели постоянные пункты дислокации в городах и посёлках, и доставка почты для них, в сущности, мало чем отличался от обычной гражданской практики. Однако в разгар войны армейские части постоянно перемещались, как в пространстве (порою на сотни км в считанные дни), так и в смысле административном. Дивизии, а их насчитывались сотни, зачастую переходили из одной армии в другую, а то и в состав другого фронта — и всё это резко усложняло доставку к ним почты.
В первые недели боёв общая система полевой почты только создавалась — от Главного военно-почтового сортировочного пункта в Москве к Военно-почтовым базам у каждой армии и Военно-почтовым станциям при каждой дивизии. Поражения, отступления и окружения летом 1941 г. сделали регулярную доставку писем бойцам практически невозможной. Полевая почта едва успевала увозить в тыл письма с фронта, но в обратном направлении вплоть до конца августа почта почти не поступала — военные почтальоны, чья служба только создавалась, просто не успевали находить армейских адресатов в хаосе первых недель и месяцев войны.
«Запомнилось, что почты почти не было, Я с июля три письма домой отправил, а первая почта ко мне пришла только в октябре...» — вспоминал позднее Григорий Петрович Бацунов, уроженец Алтая, с августа 1941 г. воевавший в Карелии. Далеко от него, на юге у берегов Черного моря ситуация в те дни была аналогично трудной. В августе 1941 г., комиссар Южного фронта Михаил Мамонов (кстати, его заместителем в те дни был Леонид Брежнев, будущий многолетний лидер СССР) отправил в Москву тревожную и гневную телеграмму: «Письма военнослужащих родственникам отсылаются регулярно, в то же время с начала военных действий большинство военнослужащих фронта от родственников не получили долгожданного письма. В связи с этим у военнослужащих имеются отрицательные настроения, многие не знают место пребывания эвакуированных семей...»
Вопрос точной и быстрой доставки писем на фронт стал в те дни поистине стратегическим, вровень с чисто военными задачами. Не случайно высшие власти страны в первые, самые трудные и страшные полгода войны трижды специально рассматривали и решали вопросы работы полевой почты. Так 20 августа 1941 г. — в разгар битв за Ленинград, Смоленск, Киев и Одессу — появилось совершенно секретное постановление Государственного комитета обороны № 530 «Об улучшении работы по перевозке и пересылке писем в Красную Армию и улучшении работы почтовой связи в стране».
Был принят ряд ключевых мер — перевозку писем для бойцов стали считать таким же приоритетом, как доставку на фронт оружия, патронов и снарядов. Постановление потребовало у Наркомата связи и военного командования не просто выделить для служб полевой почты всех недостающих по штатам работников и дополнительный транспорт, вплоть до самолётов, но сделать это немедленно — в течение суток!
Не пройдёт и месяца, как появится столь же по-военному чёткий и грозный приказ народного комиссара (министра) связи Ивана Пересыпкина, одновременно являвшегося заместителем самого Сталина в наркомате обороны. Этот приказ № 0357 от 18 сентября 1941 г. «О работе полевой почты» требовал в десятидневный срок «обеспечить своевременную и бесперебойную доставку красноармейских писем, посылок и денежных переводов, как в действующую армию, так и в тыл страны».
Эти грозные постановления и приказы отнюдь не были бюрократическими бумажками или чисто пропагандистскими призывами. Именно они обеспечили всю полноту организационных мер, ликвидацию прежних недочётов и упущений, именно они уже к 1942 г. создали эффективную систему бесперебойно и чётко работающей военно-полевой почты. Той почты, что тоже стала оружием победы.
Ведь победу добывали живые люди, и она была невозможна без их высокого духа и стойкости — а дух бойцов на фронте во многом зависел от бесперебойной связи с домом, с родными. Впечатляют не только 6 миллиардов писем, доставленных полевой почтой за годы войны — еще больше впечатляют связанные с ними маленькие факты человеческой жизни.
«Важную роль на войне для солдата играла почта. Без писем от родных и близких было очень трудно, и надо сказать наша полевая почта работала отлично...» — вспоминает Алексей Андреевич Маргулис, уроженец Челябинской области, прошедший войну командиром стрелкового взвода на Ленинградском фронте. В солдатских мемуарах, в рассказах ветеранов без труда отыщутся сотни и тысячи таких искренних, душевных слов благодарности полевой почте. Но всё же, хотелось бы привести ещё один поразительный отрывок из воспоминаний военной поры.
Владимиру Антоновичу Бабию шёл 15 год, когда 6 ноября 1943 г. его родное село под Киевом освободила от немцев наша армия. Его старший брат за неделю до начала войны уехал работать в Тулу, там был мобилизован на фронт, его семья — брат и мать, Клавдия Ивановна — находясь в оккупации, ничего о нём не знала, больше двух лет не имела ни единого сообщения.И вдруг весточка пришла к ним прямо с первыми рядами освободителей! Полевая почта к тому времени уже работала как часы...
«Вот что удивительно — вспоминал Владимир Бабий — ещё бои идут, никто во двор не высовывается, а полевая почта уже ищет Бабий Клавдию Ивановну. Когда закончился бой, к нам сбежалось полсела, чтобы прочитать письмо от брата...»
|
